Ю.Белоградов

 

Плёс

 

Дали мне однажды путевку в дом отдыха «Плёс» на Волге. Встретили нас в Иванове. Автобус через два-три часа привез нас на место. Поселились в деревянных корпусах. Далее всё как обычно во всех наших домах отдыха. Пришли вечером в столовую и увидели, что мы, – четверо молодых людей детородного возраста, - сидим в женском коллективе с редкими включениями мужчин пенсионного возраста. Люди бывалые объяснили, что мы попали в дом отдыха текстильщиков. Все, кого мы видели за ужином, - это «шпульки» - работницы текстильных фабрик.

Нам без разницы: шпульки это или кто. На танцах начали знакомиться с контингентом. Через некоторое время узнали многих. Всё происходило по формуле: снимай штаны, давай знакомиться. Всё бы так и шло, но однажды нас отозвала в сторону возрастная дама и сказала:

- Вы, жеребцы-производители, внимательно выбирайте предмет своего обожания. Не знаете, а они за завтраком рассказывают, как всё вчера происходило с пикантными подробностями. Диву даешься, не понимая, где вы всему этому научились. Все хохочут. Не забывайте, если ваша дама, с которой вы провели вечер, не расскажет обо всем подробно за столом во время завтрака, то этого вечера, считай, не было.

Реакция была мгновенной. Мы собрали наших дамочек, сказали, что нас не устраивает их смех за завтраком в столовой. И вообще, теперь мы будем ходить к туберкулезницам.

Противотуберкулезный санаторий находился не в самом Плёсе. Это на берегу Волги, один километр за городом, в березовом лесу. В то время там стояли двухэтажные деревянные, жилые корпуса, лечебный корпус, спортивный зал, столовая и прочие постройки.

Татьяной Старицкой звалась моя новая знакомая, которая будет танцевать сегодня вечером со мной. До этого знакомства мне приходилось ворочать телеграфный столб, который никак не хотел танцевать, показывать своё отношение и чувства к партнеру. К моему счастью, с Таней на танцах всё было хорошо. Гибкая, подвижная, чувствительная, она сразу очаровала меня своим пониманием танца. Когда-то я занимался пластикой танца, это такая удача, иметь хорошую партнершу. Оказалось, что на пластике танца наши отношения не закончились. Мы гуляли после танцев, говорили о высоком и вечном. Нас просто несло.

Таня – Возникающий из сочетания неделимых частиц мир, не вечен.

Я – Материя вечна.

Таня – Мир, в конце концов, разрушится. Материя, какой бы она ни была, освобождается и вечно сохраняется в этом свободном состоянии.

Я – Принципиально невозможно сотворение мира из пустоты. Значит, Бог для нас – явление вторичное, он не в состоянии сотворить мир из пустоты.

Таня – Пространство нужно для материи, потому что она нуждается в нём. Только вопрос конечности мы никогда не поймем. Не поймём концепцию времени и движения. Ты то тут, всё понятно.

Я – Абсолютное время – это продолжительность и вечность. Время вечно, и не знает остановки.

Таня – Планетарно ты не прав. Если думать об историчности планет, то движение и время их бытия окажется не вечным, относительным.

Сколь же мы наговорили с Таней о разных вещах. О вечном. О Боге. Вывод одновременен и солидарен. Бог не в состоянии создать что-либо из пустоты. Бог не всемогущ. Он не в состоянии запретить влюбляться. Ну, уж, если Бог начал творить мир, то существовало другое начало. Оно было извечно. Таня вдруг заговорила о смерти.

- Я скоро умру. Ленинградская блокада не пройдет даром. Куда денется моя душа? Она же вечная и живая. Бог всевышний помогает душе в создании мира. Ведь Бог дает материи порядок и уравновешенность. Стало быть, создание мира на Земле осуществлялось благодаря помощи Бога. Если бы не было этой помощи, душа была бы немощной.

Наши прогулки всё более затягивались. Каждое утро меня так и тянуло видеть её, говорить с ней. Для себя я делал открытия философского плана, которые впоследствии никогда не уходили из моей души. А душа вечная и живая.

Я видел, что Таня умирает. Этот румянец на щеках, блеск влажных глаз, частые уходы на отдых в корпус. Она говорила

- Чудеса пророков не что иное, как хитросплетение и обман. Это по существу религиозные сказки. Начала и принципы религии противоположны истине. По этой причине между ними существует противоречие. Вера людей в религию и священников есть производная привычки.

Каждый день при встрече с Таней я испытывал наслаждение от общения. Хотелось, чтобы оно никогда не кончалось. Конечно, красноречие не есть вещь, которая непременно должна свидетельствовать о совершенстве ума и мудрости. Она понимала меня с полуслова, как я благодарен ей за то, что она есть, за то, что она сейчас и со мной. Но и я понимал её, возможно, заумные мысли. Как мне хотелось взять её в обе руки, прижать к себе, и сказать

- Таня, люблю тебя за красоту твоего ума. Мне с тобой так легко и просто. Любовь будет вечной, как вечна душа человека.

Так я хотел ей сказать. Потом всё это я ей сказал.

Примерно в четыре часа утра следующего дня меня разбудила дежурная

- Юра, иди в санаторий, в женский корпус. Тебя зовет Таня.

Быстро собрался и пришел. У Тани кровотечение. Врач делает, что нужно, но…. Медсестра сказала

- Иди к ней, она просит.

Пришел. Таня бледная. Взял её за руки. Они холодные. Глаза закрыты.

- Таня, я же тебя люблю, это давно понятно.

Она не говорила, а шептала.

- Я знаю. Я тебя тоже люблю. Как поздно мы встретились. Сожалею, что любовь пришла с моей немощью. Видимо, смерть не отпустит меня. Не знаю, что делать, кажется, легче умереть, чем бороться за жизнь. Как я устала жить на этом свете!

Я целовал её холодные руки, холодные губы с побежалостью крови. Мне было не важно, где кровь на её лице. Я целовал всё лицо, говорил

- Люблю, люблю, не уходи!

Она умирала.

- Спасибо тебе, шептала она. Тебе будет сложно забыть меня, прости, я тебя люблю.

Медсестра сказала, что всё кончено. Всё, что не успел сказать, не скажешь. Она уже не слышит. Но я успел сказать всё, я сказал, что люблю её. Медсестра еще что-то говорила о жизни и смерти.

- Не каждой женщине удается умереть так. Любовь – это главное в жизни женщины. Она умерла счастливой.

Никто не знает, что будет после смерти. Факт только один. Человек никакого страдания после смерти ощущать не будет. При жизни человек страдает, и, возможно, смерть лучше, чем жизнь. Смерть есть то, что неизбежно случится, излишне печалиться перед ней. Забудьте смерть. В этом удача, успех, и вы обретете покой.

Эх, судьба, зачем ты посылаешь мне такие испытания? Ты ведь женщина добрая.